Седьмое Правило Волшебника или Столпы Творения - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Мать говорила, что это голос мужчины, который почти на протяжении всей жизни хотел убить Дженнсен. Мать говорила, что он хотел замучить ее.

«Джен, – обычно говорила мать. – Все в порядке. Я здесь, с тобой. Он не причинит тебе никакого вреда».

Дженнсен не хотелось перекладывать этот груз на мать, и часто она не рассказывала той, что снова слышала голос.

Но даже если он не мог причинить ей зла, это мог сделать обладатель голоса, если найдет ее. И как никогда Дженнсен захотелось очутиться в защищающих объятиях матери.

Когда-нибудь он придет за нею. Они обе знали, что так случится. Пока же он посылал к ней голос. Во всяком случае, так считала мать.

Поскольку такое объяснение пугало, дочь предпочитала думать, что она – сумасшедшая. Ведь если Дженнсен не в себе, значит, голоса не существует.

– Что случилось?

Дженнсен задохнулась от крика и развернулась, выхватывая нож. Полуприсела и широко расставила ноги, готовая броситься на неведомого противника. Ведь сейчас это не был бесплотный голос. Какой-то человек шел оврагом по направлению к ней. Ветер завывал вокруг, да еще ее отвлекло тело мертвеца, поэтому она и не услышала, как человек приблизился.

Он выглядел очень крепким и находился уже совсем рядом, так что она поняла – удрать не удастся, он с легкостью ее догонит.

Глава 2

Увидев ее реакцию, человек остановился:

– Я не хотел вас напугать.

Голос его оказался достаточно приятным.

– И тем не менее вы меня напугали!

Хотя капюшон плаща незнакомца был опущен и Дженнсен не могла отчетливо видеть его лицо, похоже, он, как большинство других людей, заинтересовался ее рыжими волосами.

– Да, я заметил... Прошу прощения!

Она не изменила защитной позы в знак того, что принимает его извинения; наоборот, бросила быстрый взгляд по сторонам, проверяя, нет ли с незнакомцем того, кто незаметно подкрадывается сейчас сзади...

Будучи застигнутой врасплох подобным образом, она чувствовала себя невероятно глупо. В глубине души Дженнсен знала, что никогда не будет находиться в полной безопасности. И дело совсем не в тайном голосе. Малейшая неосторожность способна в любой момент привести ее к концу. От мысли, как легко это может произойти, девушка почувствовала себя брошенной на произвол судьбы. Если этот человек смог подойти и застать ее врасплох среди бела дня, то мечта о том, что когда-нибудь ее жизнь будет принадлежать только ей самой, просто безнадежна.

Тёмная поверхность вздымающейся вверх скалы блестела под дождем. Овеваемый ветрами овраг пустынен – только девушка и двое мужчин. Один мертв, другой жив. Еще будучи маленьким ребенком, Дженнсен не имела привычки представлять себе зловещие лица, скрывающиеся в сени леса. Вот и сейчас промежутки среди деревьев были пусты...

Мужчина остановился в дюжине шагов от нее. Судя по позе, остановил его вовсе не страх перед ножом в руке девушки. Просто он опасался вызвать у нее еще больший испуг. Он неотрывно смотрел на нее, казалось, задумавшись о чем-то своем. Но скоро отвлекся от изучения ее лица, непонятно почему вызвавшего столь пристальный интерес.

– Я могу представить себе, почему женщина пугается внезапно подошедшего незнакомца. Я хотел пройти мимо, чтобы не тревожить вас, но увидел лежащего на земле парня. И подумал... Может быть, вам нужна моя помощь, подумал я, и помчался сюда.

Темно-зеленый плащ облегал на ветру его мускулистую фигуру. Потом ветер задрал полы плаща, и Дженнсен разглядела под ними хорошо скроенную простую одежду. Лицо под капюшоном было едва различимо, но незнакомец явно и старательно улыбался. Впрочем, улыбка его была данью вежливости, не больше.

– Он мертв... – других слов у Дженнсен не нашлось.

Она не привыкла разговаривать с незнакомцами. Она не привыкла говорить с кем бы то ни было, кроме своей матери. Она не была уверена в том, что именно говорят в данных обстоятельствах.

– Мне очень жаль... – Незнакомец слегка вытянул шею, пытаясь разглядеть человека, лежащего на земле, но ближе не подошел.

Дженнсен подумала о немалой тактичности человека, который старается не приближаться к девушке, видя, что та явно нервничает. И ей стало неприятно, что она выдала свои чувства. Раньше ей казалось, что никто не сможет прочесть ее мысли по выражению лица. Незнакомец перевел пристальный взгляд с мертвеца на нож Дженнсен, а потом на ее лицо:

– Полагаю, у вас была на это причина.

На секунду озадаченная, она в конце концов уловила смысл сказанного и выкрикнула:

– Я не убивала его!

Мужчина пожал плечами:

– Прошу прощения! Отсюда мне трудно судить, что случилось.

Дженнсен обнаружила, что все еще держит нож направленным в сторону незнакомца, почувствовала себя неловко и опустила руку с оружием.

– Я не хочу, чтобы вы... подумали, что я сумасшедшая. Вы просто напугали меня до смерти.

Его улыбка стала искренней.

– Понимаю. Я не в обиде... Ну, и что же здесь произошло?

Дженнсен махнула свободной от оружия рукой в сторону утеса:

– Я думаю, он упал оттуда. У него сломана шея. Во всяком случае, я так думаю. Я только что обнаружила его. И не вижу никаких других следов.

Пока Дженнсен возвращала нож в ножны, прикрепленные к поясу, незнакомец рассматривал утес.

– Хорошо, что я пошел по низу, а не по верхней тропе.

Дженнсен наклонила голову, как бы приглашая его подойти к мертвецу.

– Я тут искала... то, что помогло бы понять, кто он такой. Я подумала, что, может быть, мне следует... сообщить кому-нибудь. Но я ничего не нашла.

Мужчина направился к ней, его ботинки скрипели на крупном гравии. Он опустился на колени с другой стороны мертвого тела. Наверное, ему казалось предусмотрительным сохранить между собой и женщиной с ножом немного пространства, чтобы не нервничала она так сильно.